Безмолвный Джо - Страница 9

Забыл я упомянуть и о том, что слышал кое-что другое, помимо "здравствуй – до свидания" при встречах Уилла с Хаимом Мединой и преподобным Дэниэлом Альтером.

Забыл поведать и о коротких телефонных разговорах, которые босс вел из машины по "мобильнику" всего за несколько минут до смерти. Как бы мне взять у телефонной компании номера тех звоночков? Следователю по убийству, разумеется, не отказали бы, а вот помощнику с четырехлетним стажем? Придется подумать.

И еще я забыл упомянуть о плохом настроении Мэри-Энн, моей приемной матери, и о том, что Уилл очень стремился попасть домой к десяти.

Все это были дела Уилла, и следователя Аланьи они не касались.

В комнату снова вкатилась Люсия Фуентес.

– Один из стрелявших очухался, – сообщила она. – Никакого удостоверения личности, зато жив. А вот данных о девочке по имени Саванна нет.

Аланья взглянул на меня.

– Надеюсь, выживший бандит поможет нам заполнить очевидные пробелы в рассказе мистера Троны. А что касается девочки...

Я кивнул, но промолчал. Вместо этого я присмотрелся к кейсу Уилла и увидел засохшую каплю крови около ручки. Я надеялся, что Аланья не заметил ее.

Аланья снова уставился на меня и продолжил:

– Сомневаюсь, чтобы папаша позволял дочери болтаться по вечерам с пятидесятилетними мужиками.

– А может, именно к этому он ее и подталкивает, – съязвила Фуентес.

– Кстати, Джо, а вы не замечали подобной склонности у старшего инспектора?

Я в упор посмотрел на Аланью так, что густая краска залила его лицо.

– Следователь Аланья, Уилл Трона был порядочным человеком, – медленно отчеканил я, – и прошу воздержаться от таких идиотских вопросов.

– Какие пышные слова из уст тюремщика с четырехлетним стажем.

– Во всяком случае, подбирайте выражения, сэр.

– А вот я не подбираю.

– Хватит вам, петухи, – вмешалась Фуентес. – Чего ты завелся, дружище?

Аланья отвел взгляд. Уши у него покраснели, разительно контрастируя с белым торчащим носом.

Я-то знал, почему он завелся – просто испугался меня, вот и разозлился. Что может нормального, крутого полицейского вывести из себя больше, чем резкий ответ двадцатичетырехлетнего чудовища, которого невозможно ничем запугать?

У меня не только лицо будто вылеплено в адской мастерской, но и сам я высок и строен. Я владею практически всеми видами оружия, большую часть жизни постигал науку самозащиты – всевозможные способы и школы, самые невероятные приемы, – поэтому то, что случилось со мной в девятимесячном возрасте, впредь уже никогда не повторится.

Но главное мое оружие – это впечатление, производимое на людей. Может, за счет этого рубца. Может, из-за голоса или взгляда. Точно не известно.

Что касается меня, то на свете есть только две вещи, которые меня действительно пугают. Во-первых, мой отец, мой родной отец, тот, кто сделал это со мной, когда мне было девять месяцев. Его имя – Тор Свендсон, и я не знаю, где он сейчас болтается. И если он когда-нибудь объявится снова, я готов его встретить. У меня пять черных поясов, я дважды выигрывал местный чемпионат по боксу и побеждал на соревнованиях по стрельбе на приз управления шерифа – у меня достаточно козырей.

Другое, что ужасает меня – хотя до сегодняшнего дня я этого и не сознавал, – жизнь без Уилла. И это другое – намного страшнее.

В общем, большинство людей боятся меня. Это стало очевидным, когда я еще был мал. Постепенно привыкая, что окружающие боятся меня, я старался овладеть хорошими манерами, чтобы смягчить положение. Я пришел к выводу, что они чувствуют себя обязанными человеку с таким лицом, как у меня. Я с таким же упорством шлифовал свои манеры, как приемы кунфу или особенности "кольта" 45-го калибра.

– Итак, Джо, – продолжила Люсия Фуентес, – разъясните нам ситуацию с девочкой. Если ваш отец и вправду на такое не способен, тогда зачем он с ней связался?

– Не могу сказать определенно. Мне он говорил, что хочет сделать доброе дело.

Следователи переглянулись.

А внутри у меня опять зазвучал тот же голос: "Ты убил его, ты убил его, ты убил его, ты убил его..."

Я снова ощутил себя погруженным в тот же туман, который клубился передо мной во мраке. Таинственный туман. Туман-убийца. Мне хотелось разогнать его, выбраться на ясное и солнечное место, ближе к истине. Я не мог этого сделать, но все-таки появился какой-то просвет, куда следовало двигаться. Такая возможность была, в том направлении я и пошел.

– Я рассказал вам все, что знал, – повторил я, поднимаясь со шляпой в руках. – Звоните мне в любое время, если смогу вам чем-либо помочь. Я сам хотел бы знать, что это за девчонка, следователи. И хотел бы помочь ей, если бы мог. Прошу прощения, но мне пора идти на работу, а то опоздаю.

Аланья взглянул на Фуентес, словно хотел остановить меня. А та посмотрела на меня так, будто пропустила свой автобус. Когда я вышел на улицу, солнце еще только всходило над горизонтом.

Толпа репортеров уже собралась, и я был рад встретиться с ними. Я поведал им упрощенную версию событий, уверив их, что девочка по имени Саванна пропала в темноте. Я дал ее точное описание, включая одежду, рюкзак, приличные манеры и прямые волосы. Даже сделал, как сумел, на листке из блокнота набросок ее лица. Лучше такой, чем никакого.

Журналистам это понравилось: у них появилась возможность помочь в ее поисках, то есть сделать доброе дело. По уровню цинизма они стоят на втором месте после копов.

Рассвет над округом, и я еду один в машине Уилла. Шоссе уже забито транспортом, все по-прежнему в движении – так же как при жизни Уилла, словно ничего не произошло и никто не стрелял ему в живот и голову. В чем же просчитались эти идиоты? И почему так просчитались Аланья и Фуентес, позволив мне уехать в автомобиле, который был важной уликой, вместо того чтобы его конфисковать?